Майклу хотелось провести ладонью по лицу. Не надо обладать способностями, что бы понять о чем думал его собеседник. Плохо скрываемая трусость и бабы. Печально, когда в жизни есть только один интерес. Ведь в будущем и его может не остаться, а жизни не повернуть вспять. Они были слишком разные. Для Майкла это был новый мир, который он еще познавал, Бальтасар же был в нем с рождения. Но он всегда мечтал оставить после себя что-то важное, что будет в прок будущим поколениям, и в круг его интересов не входил перебор девушек на каждую ночь. Впрочем, родители воспитываю детей по своему подобию, а значит были такие грешки у прошлого дона. Но не ему их судить. Каждый живет как умеет и совершает только свои ошибки. К сожалению это лишь миф об учебе на чужих ошибках. Но раз он так любезен, грех отказываться от такого подарка. Они даже могли оставить им больше, чем просил Бальтасар, но говорить об этом он не собирался. Чужого им не надо, но свое они уже не отдадут.
- И правда, в мире есть вещи куда более приятные.
Майкл не собирался с ним спорить. Пусть думает, что он согласен с его мечтами, хотя по честному, они его вообще не интересовали. Все это лишь баловство, в жизни есть цели, а не только наслаждения. По крайней мере так учила его мама. Может и папа присоединился бы к ее словам, если бы был тогда рядом. Родители допускают свои ошибки, а дети свои. Кто знает, как бы все обернулось, если бы папа и мама остались вместе, каким бы он вырос, нашел бы он свое истинное призвание или плыл бы по течению, к уготовленному отцом месту. Он часто видел как сынки богатых отцов садятся в кресла президиума банков и больших корпораций, а ведь они ничего не понимаю, это все заслуги их родителей, но не их самих. Стал бы он таким же или все равно искал бы себя самостоятельно, не опираясь на поддержку отца, его деньги и его имя. Уже не дано узнать никому, как бы все обернулась. Рада ли мама, что все так сложилось. С этими делами он совсем забросил навещать ее могилку и именно сейчас ощущал острую необходимость съездить к ней.
- Не стоит волноваться, Мотизи и Фред это уже наши проблемы. Мы справимся с этим. Спасибо за предупреждение.
Да, этот мужчина явно не годился в доны. Слишком слабохарактерный, не готовый к бою за свою семью и место семьи под солнцем. Пока отец вел междоусобный бой с Доном Мотизи, Майкл вел вою игру и очень не плохо поладил с младшими. А ведь именно они будущее семьи, именно им в будущем перейдет абсолютно все. И связи стоило налаживать прямо сейчас. Кт успел того и поддержка. Конечно, они все знали друг друга с самого рождения, но Майкл только появился среди них, только освоился, и теперь собирал грубо говоря собственную свиту. Кто знает, может у отца и получиться пошатнуть Мотизи с их трона и занять его. В будущем это может стать и его местом и лучше когда рядом верные друзья, чем точащие за спиной клинок приятели. Тем более все вмести они могли сделать гораздо больше, чем по одиночке. Майкл выдел во всем этом прямую выгоду для их семей, оставалось лишь остальных в них убедить.
- Благодарю.
Майкл еще раз пробежался глазами по контракту и оставил на нем свою подпись, удовлетворенно кивнув. Одна копия их, другую он передал Бальтасару. Что ж дело он сделал. Открыв портфель, он убрал свой экземпляр в него и поднялся, протягивая руку для рукопожатия. Оставалось только отвести это отцу и он был свободен, и у него уже были мысли чем ему заняться в оставшееся время. Майкл крепко подал руку Бальтасара, и кивнул ему.
- Что ж, было приятно иметь с вами дело. Прощайте.
Он развернулся и направился на выход. Что ж, первое официальное дело он точно не провалил, это повод для радости. Но пока он шел по коридорам особняка, он не допускал и мысли о том что бы расслабиться. Но стоило лишь двери лимузина захлопнуться за ним, как он моментально откинулся на спинку и сполз по сидению, довольно улыбнувшись. Осадок, конечно, от Бальтасара остался не из приятных, но ему с ним и не детей крестить. Дом Бальасара оставался позади и Майкл все больше и больше расслаблялся, он ехал домой. Оставалось только передать документ отцу и он очень сильно надеялся, что в доме не будет никого постороннего, кому не стоило бы знать о их делах. Всему свое время.