Едва ли не с самого моего рождения, моя жизнь никогда не была спокойной. Но то, что творилось в ней в последние месяцы, было вообще сущим кошмаром. Война в Чикаго, ссора отца с дедом, смерть Карлы да еще и Михель, к которому меня так упорно толкал Луиджи. Этого всего было уж слишком много для одной меня. Дрэго был моей единственной радостью, моим личным лучом света в темном царстве. Так можно ли в действительности винить меня за то, что я в итоге послала к чертям весь этот безумный мир и, позвонив любимому, поехала к нему. Меня не останавливала ни гроза, ни предстоящая ярость отца, когда он узнает о крахе своих очередных планов. Потом, все потом. Об этом я подумаю завтра. А сейчас машина летела по шоссе и я просто заставила себя выкинуть из головы все лишние мысли.
  Когда примерно час назад я позвонила Дрэго и рассказала о последних событиях, произошедших в моей жизни, я услышала столько радости в его голосе, что не смогла удержаться и не поехать к нему. Поговорив с Михелем, я планировала вначале увидеть отца и объяснить ему все. Но сердцу ведь не прикажешь, а я итак слишком долго и часто пыталась это делать. Эта ночь принадлежала нам и будь, что будет. Хотя на самом деле слишком уж страшного ничего и не будет. Папа, конечно, будет в бешенстве, но не убьет же он меня. А изменить уже все равно ничего не сможет. Карты открыты и раунд проигран. А дальше пусть уж он как-нибудь без меня строит свое светлое будущее. Я наконец, пусть и довольно поздно, поняла что мне нужно от этой жизни, поняла как мне нужна та тихая гавань, имя которой Дрэго. И пусть все далеко не так просто и радужно как нам хотелось бы, я не желаю ничего иного. Ну а дедушка... Чтож, думаю он будет только рад, что план Луиджи не увенчался успехом.
  Когда из темноты наконец-то показался нужный мне коттедж, я уже едва ли не подпрыгивала от нетерпения. Любимого мужчину я не видела уже несколько долгих недель и лишь недавно узнала причину его отсутствия. Я готова была убить его сейчас за то, что так долго держал меня в неведении. Изменилось бы что-то, узнай я раньше? Не знаю, ведь в то время я еще не смогла бы так свободно и открыто приехать сюда. Но я все равно была очень зла. По дорожке к дому я пронеслась подобно вихрю. Дрэго ждал меня в дверях и, несмотря на всю злобу, я кинулась в его раскрытые объятья. Мои губы нашли его, а он, не разрывая поцелуя, увлек меня внутрь дома и захлопнул дверь. Оторвавшись наконец от него, я взглянула ему в глаза, видя там безграничную нежность, но все же еще не оставив намеренья отчитать его за мою неосведомленность. Но всю мою злость как рукой сняло, когда я увидела его лицо, все еще покрытое ссадинами, при ярком свете ламп. В своей жизни я видела много ран и крови, но эти свидетельства боли, испытанной любимым человеком мгновенно вывели меня из равновесия. Протянув руку, я кончиками дрожащих пальцев прикоснулась к его скуле.
- Ты весь в синяках, несмотря на то, что прошло уже немало времени. Как же ты выглядел раньше?? Это же было намного серьезнее, чем я думала. Ну почему ты не позвонил мне сразу? - я ласково отчитывала его, но уже совсем без признаков недовольства. Мой голос слегка дрожал, выдавая всколыхнувшееся во мне волнение. Прижавшись к нему, я вновь обняла своего мужчину. - Ты должен быть осторожнее. Ради меня, ради нас.

Войдя в дверь этого незнакомого мне дома, я будто попала в другой мир. Все волнения, все проблемы остались где-то там, за порогом. Здесь и сейчас не было ни Дракона - грозного капо дома Мотизи, ни Франчески Альдоризьо - дочери сильного и опасного Синдиката. Нет, они тоже остались где-то там, где-то неизмеримо далеко. В этом шикарном уединенном коттедже присутствовали лишь просто Дрэго и Франческа, просто мужчина и женщина. Но то, что он, этот всегда такой серьезный и непоколебимый человек, позволил себе, пусть лишь слегка, показать мне свою слабость, значило намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. Он доверял мне, мало того, он говорил, что нуждается во мне! Дрэго, конечно, был не первым мужчиной, говорившем мне подобное, но лишь его слова находили страстный и глубокий отклик в моей душе.
-Останешься моей, я не сплю?- его голосе было столько чуть ли не детской надежды, что я не могла не улыбнуться.
- Конечно останусь. Неужели ты думаешь, что я ночью ехала в такую даль лишь для того, чтоб отчитать тебя?
Он все болтал и болтал, вероятно от волнения, крайне непривычного для такого человека. Ирисы, врученные мне, были великолепно и источали чудесный аромат. Я стояла, зарывшись в них лицом и слушала его, как вдруг едва не выронила их.
- Франи, я не могу молчать. Я люблю тебя.
  Остолбенев, я подняла на него глаза, в которых перемешалось такое количество чувств одновременно, что я и сама не могла бы определить их все: крайнее удивление, вопрос, недоверие, радость, волнение и много чего еще. Мы были знакомы давно, между нами происходило множество разных вещей, я знала, что он скучал, что нужна ему, но любовь.. Однако я достаточно хорошо знала Дрэго, чтоб понимать, что уж если он произнес в слух эти слова, значит действительно уверен в этих чувствах. Я так и стояла, ничего не говоря,лишь широко раскрытыми глазами смотря ему в глаза, пытаясь найти в них...что? Я и сама не знала. И была благодарна ему, когда он, замолчав наконец, решил устроить мне экскурсию по дому. Как во сне я следовала за ним в спальню, ванную, к бассейну и, наконец, к накрытому столу, а в голове вертелись миллионы мыслей.
-Ты останешься? - спросил он снова, беря мою руку в свою. А я, что я могла ответить? Как я могла отказать? Когда я вновь взглянула в эти ставшие вдруг такими родными глаза, я уже знала, что скажу.
- Я ведь уже говорила, что останусь. Я не могу иначе, ведь я...-никогда не думала, что такие простые и естественные слова так сложно произнести, когда они действительно идут из самых глубин сердца. - Я тоже люблю тебя. Вот. я это сказала, но что делать дальше? Что говорить? Сейчас я почему-то чувствовала себя как неопытная наивная школьница. Но ведь я давно не была такой. Взяв, наконец, себя в руки, я улыбнусь Дрэго. Мы стояли около стола и, видимо, предполагалось, что когда я приеду, мы сядем ужинать. Но голод, пожиравший сейчас меня изнутри, был голодом иного рода. Переведя взгляд с аппетитных блюд на стоящего рядом мужчину, я приняла наконец решение о том, чего же я в конце концов хочу.
- Гроза закончилась, ты заметил? Здесь немного душно. Кажется у тебя здесь есть чудесный бассейн? Ты не против немного поплавать, милый? - и не дожидаясь ответа пошла в нужном направлении, будто не замечая любимого, избавляясь по пути от одежды. Уже у самой двери я всеже обернулась. К тому моменту, надо заметить, на мне оставалось лишь тонкое кружевное белье, больше открывающее, нежели прикрывающее мое тело.
- Так ты идешь?

Ощущение бескрайней, безграничной свободы переполняло меня. Я могла позволить себе забыть о Семье, о Чикаго, обо всех проблемах и просто быть рядом с тем, кого я люблю. Одно лишь небо знало, как я сожалела, что не позволила себе признаться в этих чувствах раньше, еще тогда, когда не стояли между мной и Дрэго ни наш долг, ни честолюбивые планы моего отца, ни война. Но тогда я была слишком горда и заносчива, чтоб быть честной хотя бы перед самой собой. Ну а сейчас я купалась в лучах любви этого удивительного мужчины и больше ничего мне не нужно было от этой жизни, ни о чем, кроме него, я не хотела даже вспоминать. Я просто была счастлива. Безумно и безгранично.
   Но наша жизнь была столь полна опасности и боли, что не позволяла нам надолго забыть об окружающем нас жестоком и кровавом мире. По мере того, как Дрэго избавлялся от одежды, мои глаза все больше расширялись от страха за любимого. Увидев его в холле я расстроилась из-за давно поджившей уже ссадины. Но то, что я наблюдала сейчас, заставило мое сердце пропустить несколько ударов. И причиной тому были вовсе не страсть и возбуждение. Буквально каждый участок тело Дракона нес на себе следы той битвы, последствием которой и стало его прибывание здесь. Я родилась и выросла в жестоком криминальном мире и, казалась бы, была привычна и к более зловещим картинам. Но нынешнее состояние Дрэго настолько вывело меня из себя, что я едва не лишилась чувств. Я пошатнулась и, наверное, упала бы, если бы в этот момент он не оказался рядом и не обнял меня. Я хотела что-то сказать, закричать на него за то, что подверг себя такой опасности. Ведь от моих глаз не укрылись и следы от пуль. "В него стреляли! Как минимум дважды!! А я в это время наслаждалась очередной оперой в компании Михеля!! А он.. он мог погибнуть в тот вечер!! Он..." Но мои мысли изменили мне. Дрэго ласкал меня, ласкал нежно, но настойчиво, заставляя забыть, отвлечься не думать. А когда на пол полетели последние предметы моей одежды, я просто не способна уже была думать вообще.
   Едва войдя в бассейн, я оказалась у него на руках. И, надо признаться, близость его горячего обнаженного тела волновала меня в этот момент куда больше, чем все прочее. Он просил меня не волноваться, но я и не волновалась. Нет, только не сейчас. В этих сильных и одновременно бесконечно нежных руках я ощущала спокойствие и умиротворенность, приправленные лишь моим все возрастающем желанием близости с любимым. Моя рука, лаская, скользнула по его волосам, легла на затылок и слегка притянула его ко мне. Мои губы нашли в сумраке его и я начала целовать того, без кого сейчас и не представляла своего существования. Вначале нежно, затем со все возрастающей страстью.
-Ты не имеешь права так рисковать! Ты слышишь?! Я не смогу жить без тебя! - прервав наконец поцелуй, почти кричала я. А мои руки еще крепче обнимали его, будто боясь, что он вдруг исчезнет, испарится. Находясь во власти эмоций, я, как безумная, стала покрывать поцелуями его израненное тело, его лицо, шею, руки, грудь. Осознание того, что я могла потерять его, так и не сказав, что люблю, буквально сводило меня с ума. В этот момент я знала лишь одно, знала, что он нужен мне как воздух, что я люблю его, что я его хочу.

Когда мне сказали, что некий Майклз участвовал в перестрелке и был ранен, я не предала этому особого значения. Нет, конечно же я волновалась за него и сделала все от меня зависящее, чтоб как можно скорее увидеть его, убедиться, что он не сильно пострадал. Но он был солдатом, бойцом, в сражениях была его жизнь и я, выросшая среди вечных криминальных разборок, довольно спокойно относилась к тому, что любимый мной человек едва ли не ежедневно рискует своей жизнью. Поэтому сегодня я ехала сюда хоть и немного взволнованная, но все же спокойная внешне. Но картина, что предстала перед моими глазами ужаснула меня. Я испугалась. Очень испугалась. Только увидев состояние Дрэго, а ведь прошло уже немало времени с момента тех событий, я вдруг ясно и отчетливо поняла, что он хрупок и смертен так же, как и любой другой человек из плоти и крови, что он вполне мог погибнуть в тот день, и что сейчас я не таяла бы от счастья в его объятьях, а рыдала бы на его могиле. Эти мысли были невыносимы! Они убивали меня.
  Желая скорее забыть все ужасы моей проклятой жизни, скорее избавиться от страшных, разрушающих меня изнутри мыслей, я с удвоенной энергией отдалась своей любви, его ласкам, его поцелуям, растворяясь в нем. Его руки, губы лишали меня способности внятно мыслить, унося куда-то далеко в моря неземного блаженства. "Далеко, там где небо кончается край, ты найдешь потерянный рай. В мире снов." Мой же рай был совсем рядом, он был в глазах любимого мужчины. Я хотела еще что-то сказать ему, рассказать как сильно меня потрясло его состояние, как я дорожу им и как люблю его, но просто не могла. Под его ласками мысли мои становились все запутаннее, проблемы все незначительнее, а с губ слетали лишь стоны, стоны удовольствия. Я не знала сколько времени продолжалась эта сладкая пытка, но в тот момент ничто вокруг не имело значения, лишь он один, лишь Дрэго, лишь наша любовь. От его ласк я получала такое море удовольствия, что к моменту, когда он вновь увлек меня в воду, сил моих хватало лишь на то, чтоб подчиниться его таким сильным, но таким нежным рукам. Все мое тело дрожало от охвативших его наслаждения и желания. Желания любить его, быть с ним, никогда не расставаться более.
  Лишь вот в такие моменты любви, находясь в его руках, отдавая ему всю себя без остатка, я ощущала себя по настоящему счастливой. Мои руки ласкали его тело, влажные от возбуждения губы шептали полубессвязные слова любви, а движения тела постепенно ускорялись.
-Я люблю тебя, очень. Я...ох..всегда любила тебя, но... - договорить у меня просто не было сил. Волна удовольствия, все это время нараставшая во мне, в этот момент накрыла меня с головой, увлекая в пучину блаженства. Дрожь невероятного наслаждения прошла по телу, срывая с губ новые, уже довольно тихие сладостные стоны.