Наступил тот самый день икс, Дионису придется вернуть мать. Он уже не мог оттягивать это событие. Лекси сильно напирала и требовала, свидится с матерью. А Ди не мог позволить сестре поехать самой и узнать всю правду про Найджела и что молодой дон сделал с ребенком. Ему было просто необходимо первым поговорить с матерью. И он очень сожалел, что не избавился от этой женщины.
Проходя по коридорам, ему так хотелось, чтобы его мать одумалась, и приняла его, но так же знал, что, все это пустое. Ничего не будет. В глазах женщины будет только ненависть. А это просто не могло радовать, но уже не огорчало. Когда санитар открыл дверь комнаты бывшей доны Лауры, та сидела за столом и читала книгу.
- Собирайся, ты едешь домой, - сказал Дионис, сделав пару шагов к женщине, которая его родила.
Та обернулась и удивлено уставилась на сына, но потом ее горделивая улыбка осветила ее лицо. Ди подошел к ней, когда та встала, и схватил за предплечье.
- Если ты кому-нибудь расскажешь, то точно отсюда тебя уже не выпущу больше никогда. Надеюсь ты поняла меня? - он сжал пальцы на ее руке. - и если свой поганый рот ты откроешь, богом клянусь, ты пожалеешь, будешь умолять о смерти.
Дионис отпустил ее, и начал обходить комнату, осматривая ее. Ведь это практически покои короля, кровать, стол, стул. У многих больных и этого не было лишь мягкие стены и обитая поролоном кровать.
- Собралась? А теперь поехали.
Всю дорогу до автомобиля, они молчали, им больше нечего было сказать друг другу. Все было сказано в день заключения бывшей доны Лауры. В машине Ди показал копии документов.
- Это копия документа вашего расторжения брака с отцом. После твоих слов он не хотел больше слышать о тебе. Дальше идет документ, о том, что теперь ты не носишь фамилию Мотизи, теперь ты просто Дженнифер Максвелл. Раз ты признана невменяемой и не дееспособной, то тебе ничего не принадлежит. Мне очень жаль, но все же.
Ему не было жаль, он все юридически оформил, теперь за содержание этой женщины будет отвечать Александра, все остальное Диониса не волновало. И передать Лекси мать только под одним условием, забрать ее из дома от греха подальше.
Когда они приехали, Дионис повел мать сразу в кабинет, еще раз предупредив о последствиях ее необдуманных, поступков. Он не собирался с ней нянчится.
- Одна ошибка и ты будешь похоронена рядом со своим любимым сыночком. Надеюсь, ты меня поняла? - Дионис встал между матерью и дверью в кабинет. - каким бы ты меня не считала, и как бы не думала, что я не должен был родиться и зря ты меня родила, хочу сказать только одно, я твой сын, и я хочу вернуть то, что у тебя забрали...
Ди открыл дверь и пропустил мать вперед.

Руки тряслись, а ноги не хотели держать тело, которое казалось обмякло от стресса. Несмотря на размолвку, Дионис привез мать к ней, за что Александра была искренне благодарна.
- Мама... - прошептала, Лекси чувствуя, как оказывается в объятиях матери, и понимая, что спокойствие снова ее покинуло.
Она чувствовала, как ее трясло и как сильно она вцепилась в мать обнимая ее, чувствуя, что горячие слезы лились по ее лицу, уничтожая ее маску спокойствия. Мать она всегда мать. Это тот человек, которого вспоминаешь первым, когда что-то происходит, по объятиям которого скучаешь, это женщина оберегающая тебя и та, которую ты прощаешь за проступки или ошибки, когда понимаешь, насколько сильно она тебя любит. Мама это человек, любовь к которому проносишь через всю жизнь, какой бы она не была. И Александре ее не хватало, а теперь она вновь была в ее объятиях, чувствовала ее запах, пусть та и не выглядела так ухоженно, как раньше.
И по первому взгляду не было видно, что мать в чем-то не адекватна, что попала в больницу.
Мама, мама, мама... - всхлипывала Александра, обнимая женщину дрожащими руками,- Это Бальтазар, он изуродовал кого-то похожую, а меня держал в подвале собственного дома...Мама, это было ужасно, так страшно... - сквозь всхлипы и слезы говорила Александра, даже не замечая, как ушел Дионис, и он сделал правильно, им надо было побыть вдвоем, столько сказать, и только матери она могла рассказать то, что действительно с ней происходило. - Я..я..убила его, мама, убила... - продолжила рыдать Александра, не выпуская мать, и понимая, что они остались наедине. - Он заслужил это, он лишил меня всего, всего мама... Я так рада. что ты со мной, мамочка, я тебя так люблю, я так скучала. Мне так много надо тебе рассказать...
В холодном подвале, в начале, каждый раз осознавая смерть мужа и сына, она звала ее, и понимала, что она ее не услышит, уж слишком хитрым был ублюдок Бальтазар, впрочем, ему скорее всего помогли. И теперь рядом с ее семьей покоиться какая-то чужая девушка, она ни в чем не виновата, но Лекси хочет, чтобы ее убрали от ее мужа и сына, там ее место, и чтобы не произошло в дальнейшей жизни, она хочет, чтобы ее похоронили именно там.
Мамочка, как хорошо, что ты тут...

Я не спала. Просто лежала в постели, и, как это обычно и было в последние месяцы моей беременности умирала со скуки. Каждый мой день, час, минута, были похожи один на другой. И я просто не могла дождаться, когда Маттео Марио появиться в моей жизни уже по настоящему. Более того с каждым днём я понимала, что затевая все это я была более чем не готова. Я часто видела беременных. Некоторые мои знакомые ожидали малышей, но я и подумать не могла, что это так тяжело и скучно! Ди был преимущественно занят, а после того, как стал Доном, видела я его лишь утром и ночью и мне было более чем печально, то, что он так и не смог меня полюбить. Хоть и несмотря на все его старания это скрывать- я это знала, и да, это был не каприз беременной женщины. Я услышала, как хлопнула дверь в его кабинете. Очень надеялась, что он зайдёт ко мне, но нет. И тогда я решила сама навестить его. Я знала об основной проблеме Диониса. Его родители его не особо любили. Не то, что б его целенаправленно обижали- нет- нет. Просто... Просто он чувствовал, что его никогда не любили. Я же поняла, что должна это исправить, особенно учитывая тот факт, что сама я чувствовала нечто подобно. Ди очень старался. Он был со мной нежен, делал все возможно, что бы уделять мне время и я не чувствовала, себя одинокой, но не любил. И я это хорошо знала, как и то, что я никогда не знала, что никогда и не при каких условиях, я не займу в его жизни места Карлы. Что в ней такого было? Я не знаю, так как никогда её не видела. Она умерла раньше моего появления в этом доме и сейчас я благодарила за это судьбу. Неизвестно, как бы все сложилось, будь она жива и доберись- таки до Нью-Йорка, так как о том, что её семья здесь мне было хорошо известно. Но все сложилось, как сложилось, и хоть так и нельзя говорить, но мне повезло. Вот только... Ну, ладно, что тут скрывать, да, я влюбилась. Не просто хотела красивой жизни, но сейчас я понимаю, что люблю Ди. Да, он не идеален, но я знаю, что справлюсь и что он вряд ли когда- нибудь меня полюбит. Но я готова к этому. Возможно, рождение Маттео все и изменит, но возлагать на это все надежды мне казалось слишком наивным. Просто я должна быть рядом, просто должна показать, что люблю его. Возможно, у нас ещё будут дети. Возможно, рождение Маттео заставит меня не чувствовать себя такой одинокой, и вся моя нерастраченная любовь и нежность пойдёт на него? Этого я не знала, но надеялась скоро узнать. Но сейчас у меня были другие заботы. Войдя в кабинет, я как раз увидела, как стакан разлетается на множество осколков, и даже испугалась и вскрикнула!
-С тобой все в порядке? Поругался с сестрой?
Спросила его я, подходя к нему и обнимая сзади. В моем положении это было более чем сложно. Но я уже научилась справляться с собственными габаритами.
-Ничего страшного, помиритесь. Хочешь я с ней поговорю? А родится Маттео и вовсе все наладится. Ну, не терзай себя. Лучше спать пошли.
Говорю я ему. Мне жаль Ди. На него столько всего свалилось, а тут ещё и я с пузом. Не могу его даже удовлетворить. Ну, ничего. Ещё не долго. Скоро все нормализуется и я надеялась, что и с его сестрой тоже.

Какого это еще с детства видеть, как родители носятся с другими детьми, забывая о своем младшем сыне? Это ужасно, Дионис находил утешение в другом, ему было больно, было обидно, но он с этим вырос, и по-другому было только с няней Матильдой, которую он называл мамой, и все еще навещал ее. И хотел, чтобы она нянчилась с будущим сыном, будущим наследником клана Мотизи. Ди никогда не хвалился, но знал, что лучше Адама, что хотя бы не был таким, просто не повезло было родится последним, не повезло. Просто не повезло.
Всю жизнь быть одиноким, всю жизнь быть в тени брата и сестер, а когда их не стало, так сразу Сильвестр воздвигнул Диониса и назвал наследником. Как удобно, однако. Ди стоял в кабинете и понимал насколько одинок, так одинок, что врят ли справится со всеми проблемами. Жалел, что Адам мертв, так как если бы не эта глупая смерть, то Дионис жил бы своей жизнью. Да, возможно все бы сложилось так же как, он был бы просто запасным наследником и сидел бы на скамейке, но так же отец женил младшего сына на Марисе.
Да, парень не любил свою жену, но все казалось не таким плохим, ведь она, единственный человек в доме, которая пытается поддерживать своего мужа. Пусть, Дионис не был уверен в Марисе, пусть и думал, что случись какая проблема, огромная проблема, то она сбежит, при этом прихватив себе деньги. Ему было все равно, ему нужна была лишь та, которая и выслушать сможет и поддержать. Ди был благодарен супруге за это.
Жаль, что тот разговор с матерью случился, жаль, что сестра не могла понять его ситуацию. Все свалилось в один момент, и было сложно нести такую тяжесть на плечах. Его никогда не готовили к такому. Да и к тому же он только и умел, что играть в американский футбол, и тратить деньги отца в клубах, соблазняя девушек.
Как раз в тот момент, когда он кинул стакан в камин, разбив его, в дверях кабинета появилась Мариса, та испугалась и даже вскрикнула от неожиданности. Дионис обернулся и ней.
- Прости, не знал, что ты зайдешь.
Ему уже было стыдно за свое поведение, но не услышал ни слова о своем поведении, жена лишь подошла к нему и обняла сзади. Она всегда так делала, и парень улыбнулся, поглаживая ее ладошки.
- Нет, не сестра…Лекси тут не при чем. Мариса, - его тон стал серьезным. – Мне пришлось привезти дону Лауру. Я понимаю, что вы нашли общий язык, но я тебя прошу, будь осторожна, не доверяй ей. Все, что я сделал, может обернуться против тебя и нашего сына.
Он повернулся к ней, и поцеловал ее. Мариса была не такой уж и плохой женой, и хотя бы рядом с ней он не был одинок, и не копался в себе, поднимая наружу все свои комплексы и вину. После разговора с матерью, и когда та сказала, что не хотела рожать младшего сына, и хотела избавится от него, теперь и вина появилась в его душе, вина, что ему не стоило появляться на свет.
- Когда родится Матео, мне и вовсе надо будет стать серьезным и сдержанным, а еще отрастить бороду. А то в двадцать лет не становятся отцами, - он улыбнулся, и слегка ущипнул жену за щечку. – Все наладится, и да, ты права, пошли в спальню, надо отдохнуть. Тем более, мне надо провести время со своей женой и сыном.
Дионис погладил живот супруги, и взяв ее за руку повел из кабинета в спальню. Ди заметил, что когда Мариса рядом, ему становится легче, и многое забывается, особенно забываются проблемы. И разве не это ли можно назвать любовью, когда жена становится самым родным человеком?

Было так приятно и так необходимо оказаться в объятиях матери. Запереться ото всех, и скинуть пелену достоинства и отваги, и вдоволь реветь отдаваясь искреннем эмоциям, окунаясь в свою боль и чувствовать, что тебя поддерживаю, разделяют горечь и верят, что все еще может быть хорошо.
Донна Лаура прижимала Александру к себе и Лекси крепко держалась за мать, боясь, что стоит отвернуться и исчезнет еще один, самый дорогой для нее человек.
Пусть не все дети дома Мотизи в полной мере знали, что такое любовь матери, но Александра знала, и сейчас ей она была необходима. Сейчас Александра хотела быть эгоисткой и думать только о себе, слушать голос Дженнифер, вдыхать ее запах и казаться беззащитной и сломленной, хоть на какое-то время.
Мать тоже говорила о мести, и воскреснувшая Мотизи-Берталони коротко кивнула. Было удивительным то, что Александра всегда боялась походить на свою мать, быть такой же жестокой к своим врагам, думать о выгоде, но с каждым днем проведенным на свободе, с каждой новой мыслью приходящей в голову Лекси, девушка понимала, что она действительно дочь этой женщины.
Наверное, Дженнифер могла бы быть тоже утонченной и добродушной аристократкой, если бы судьба ее сложилась иначе. Но, что говорить, изменить в жизни уже ничего нельзя, все сложилось так, как должно было.
В дверь вошла Глэдис и обратилась к Дженнифер Лауре по ее девичьей фамилии. Александра даже не сразу поняла, к кому было обращение. Но мать лишь успокоила Лекси.
- Что значит хорошо? Дионис лишил тебя фамилии? - Александра приподнялась ,- Гонет из этого дома? Да, как он может! - шок сменился злобой, а затем новым страхом остаться одной, - Мама! Ты не вернешься туда! Ты будешь со мной! Если Дионису, так претит твое общество, мы вместе уедем в новый дом, при первой же возможности.
Слезы опять обожгли щеки и Лекси впилась в мать.
Куда угодно, только я не хочу снова оказаться одной, мама, мне так страшно, остаться без близких, мама, я не знаю, как я еще держусь. Пожалуйста, не оставляй меня....

Мама. Как было приятно, когда обнимала Александру. Это заставляло Александру успокаиваться. Больше всего Александра хотела одного, забрать мать и уехать куда подальше ото всего, от этой жизни, постараться забыться. Однако, это чувство мешалось с желанием мести, с желанием отомстить тем, кто лишил Александру ее жизни.
Она обнимала мать, чувствуя запах ее духов, и слушая ее голос.
- Мама, пожалуйста... Я люблю Диониса, но я знаю, что у вас все плохо... - сказала Александра, чувствуя, как проваливается в дремоту, колотившая ее истерика вымотала весь организм Лекси, а рядом с матерью Лекси чувствовала себя в безопасности и успокаивалась. Но он не должен был так поступать с тобой...
Какой бы львицей не была Лаура, она заботилась о своих львятах, пусть и не о всех, но для Лекси Дженнифер была хорошей матерью, любящей, она не могла не любить ее. Лекси понимала все, умом понимала все, но сердце оно куда сильнее головы, а сердце благоволило матери. Она все делала для своих детей, всегда была рядом.
- Я так хочу, чтобы мы уехали. Я так устала от всего этого.
Лекси больше ничего не хотелось говорить, она сказала матери то, что ей было сложнее всего рассказать. Она сказала, что не сможет больше родить, что с ней делал ее свояк, и как ей было страшно. Эта исповедь облегчала ее душу и Александра почувствовала, что засыпает.
- Мама, умоляю, не делай только глупостей, давай уже жить спокойно... - сквозь дремоту проговорила Александра.