Вечер, и начавшийся-то не очень радужно, к ночи стал совсем уж поганым. В течении всей пафосной церемонии крестин моего так неожиданно родившегося брата я находила в себе силы не послать все к чертям только благодаря мыслям о доме. И пусть этот дом еще не принадлежал мне, но он уже стал почти родным. Хотя скорее не сам дом, а его владелец. С Михелем мне действительно было хорошо, с ним я была счастлива. Мало кто верил в искренность наших чувств, мы и сами еще не верили до конца. Все же разница в возрасте была более чем значительной. Но после всех ужасов моей насыщенной жизни в мире криминала и смерти он был моей тихой гаванью, к которой хотелось возвращаться, под защитой которой хотелось засыпать. Да, он был старше, да, он был женат, но я верила, что нет в нашей жизни неразрешимых проблем. Ошибалась, как оказалось. Вот одна из таких проблем как раз и заявилась прямо в дом моих родителей во время фуршета, посвященного крестинам. Заявилась, надо сказать, без приглашения, что нисколько ее не смутило. Своим присутствием нас почтила жена Михеля Эстер. Я была в откровенном шоке, так как мало того, что само по себе присутствие законной жены малоприятно любовнице, которой я по сути и являлась сейчас, так ее и вовсе уже не должно было к тому моменту быть среди живых. Ее устранение как раз и было одним из условий нашего с отцом соглашения о моем будущем браке. Папашка, правда, и сам был шокирован не меньше меня, но его это все равно ни капельки не оправдывало.
  Неважное самочувствие, только ухудшившееся за время приема, плохо настроение, полное нежелание вообще находиться на этом мероприятии, так как я была очень зла на родителей, а после еще и появление этой крайне нежеланной гостьи, послужили в моих глазах достаточными причинами для того, чтоб вскоре покинуть дом родителей в крайне скверном расположении духа. Ехать в дом, в который так внезапно вернулась законная хозяйка, у меня не было ну абсолютно никакого желания. Поэтому я со спокойной совестью отдала водителю приказ отвезти меня в мою квартиру. Михеля же предупредить даже и не удосужилась. Я была зла и обиженна, путь переживает. Если я, конечно, хоть сколько-то важна ему. Да и потом, его "псы" наверняка же сообщат куда я уехала. Вот пусть там сами все и разбираются, а с меня хватит.
   Поднявшись в квартиру, я устало скинула туфли, взяла на кухне бокал и бутылку вина и села у окна. В моей квартире были довольно широкие подоконники, на которые я любила забираться и смотреть на расстилающийся внизу город и думать о чем-нибудь. Даже и не знаю сколько я так в итоге просидела - час или полночи, но бутылка только вот почти что закончилась к тому моменту, как из забытья меня вывел дверной звонок. Не спеша встав и подойдя к двери, я, даже не взглянув кто там за ней, открыла ее. А чего мне было бояться? Дом под охраной, посторонние тут не ходят. Да и очень уж я сомневалась, что люди Михеля рискнут оставить меня совсем уж без присмотра. Но, как выяснилось, шоковые ситуации для меня этой ночью еще отнюдь не закончились. На пороге моей квартиры стоял сам Дионис Мотизи. Ситуация и сама по себе мягко говоря поразительная, хотя и постепенно входящая уже в привычку. Но странно было не столько то, что он вообще пришел ко мне посреди ночи. Странным было что-то еще. И я даже не сразу поняла что. Вся его одежда была в крови!
- Ди, бог мой, что с тобой случилось??

А "веселый" вечерок-то и не собирался заканчиваться, как выяснилось. Мало мне было всего того фарса в дома отца, мало мне было фальшивых улыбок гостей, плохого самочувствия, появления этой Эстер, бездействия Михеля! Мало! После всего этого, я хотела хотя бы просто напиться и побыть одной. Но расчудесный Ди решил иначе. Явился посреди ночи, весь в крови, пьяный, как всегда наглый. Вот и чего мне стоило просто не открывать дверь? Или хотя бы послать его сразу? Но нет, я не только впустила его, так еще и едва ли не бросилась наливать ему выпить. Что двигало мной в тот момент? Даже и не знаю. Я вообще в последнее время слишком уж часто ловила себя на мысли: "А с какого хрена я все это делаю?". Но вопрос этот обычно так и оставался без ответа. Время от времени мужчины задаются вопросом: "Чего хотят женщины?", и не находят на него ответов. И как же можно это понять, если женщины зачастую и сами не знают чего они хотят и почему поступают так, а не иначе? Вот такая вот ситуация наблюдалась и в нашем случае. Не знаю, как объяснить, но в последнее время наши с Ди отношения значительно улучшились. В моих глазах он уже не выглядел таким уж самовлюбленным кобелем, каким я его когда-то считала. Было ли тут дело в том, что я просто узнала его получше, или же он сам изменился, повзрослел после смерти Карлы и членов его семьи, но факт оставался фактом. Юный Дон даже начинал мне нравиться, не как мужчина, для этого парень был еще все же маловат, но как человек и, возможно,как друг. Да, я действительно допускала мысль, что мы сможем стать с ним друзьями. Допускала. До сегодняшней ночи.
  Когда он жизнерадостно сообщил мне про свое превращение в монстра, я даже не особо-то не удивилась. Ведь я и подумать не могла, что он мог сотворить то, что сотворил. О событиях, произошедших с моей семьей вскоре после моего ухода, я пока еще оставалась в счастливом неведении, а потому лишь усмехнулась.
- Тоже мне, удивил. Я давно знаю, что ты тот еще монстрик. Тебе может стоит для начала в душ? - может быть я вела себя через чур спокойно, учитывая наличие в моей квартире окровавленного мужика, но жизнь в мире моей семьи давно приучила меня не реагировать слишком остро на подобные мелочи. - Дверь закрой, герой. И жду тебя на кухне.
  Вот только до кухня я так и не дошла. Не успев отвернуться, я почувствовала его руки на своей груди. Вначале я просто застыла, настолько ошарашенная его действиями, что даже забыла как надо возмущаться. Правда, пришла в себя я тоже быстро.
- Руки убрал, придурок! И молись, чтоб я решила, что мне это лишь показалось. - процедила я сквозь зубы. Но слова мои, приправленные изрядной долей угрозы и обещания скорой смерти нахала, не возымели абсолютно никакого действия. Ступор мой прошел так же быстро, как и появился. вывернувшись из объятий парня, я, гневно сверкнув глазами, влепила ему звонкую пощечину.
- Ты вообще охренел?? Пошел вон отсюда, и чтоб я больше тебя тут не видела!
Сказать ему я могла еще много чего "интересного", но резко заткнулась, узрев, что помимо меня и Ди в моей квартире присутствует еще и парочка его мордоворотов.
- Да что вообще происходит, черт тебя дери???!

- А ты же ничего не знаешь… бедняга… - на счастье иль на беду свою, но тогда еще я не поняла значения его слов. Тяжкая, невыносимая ноша этого знания еще упадет на меня однажды, придавив собой, уничтожив то немногое, что от меня еще осталось. Когда началась эта чудовищная война, принесшая столь многим столько ненависти, боли и горя? "Здесь бродят тени, ими движет запах денег. Боль других и голод греют им сердца." Когда же все мы превратились в эти самые тени? Когда стали монстрами, способными лишь на уничтожение себе подобных, лютую ненависть и подлость? "На этот мир взгляни. У многих здесь душа мертва, они мертвы внутри. Но ходят и смеются, не зная, что их нет." Да, нас нет, нет уже давно. Мы слишком погрязли в своем мирке, в своих амбициях. Эта никому по сути не нужная война, в которой нет и никогда не будет победителя, не щадит никого: ни стариков, ни слабых женщин, ни даже невинных детей. Она уничтожает в нас все то немногое, что еще осталось в нас хорошего. Любовь, дружбу, сострадание. Она уничтожает нас.
  Дионис... Этот некогда веселый и жизнерадостный парень. Тот, кто когда-то любил, искренне любил мою юную сестренку. Тот, кто едва не стал мне другом, тем самым теплым и надежным плечом поддержки, которой мне так часто не хватало до тех пор, пока в моей жизни не появился Михель. Но и после, мне все чаще казалось, что мы с Ди неплохо понимаем друг друга, что я могу быть с ним просто человеком, просто болтать за кружкой кофе или же весело тусить в клубе. Я почти поверила в возможность нашей дружбы. Но сегодня он был другим. Я совершенно не узнавала человека, которому до сего дня доверяла. До какого-то момента я еще была готова списать все на излишнюю дозу алкоголя и просто перевести все в шутку. Но лишь до определенного момента.
   А затем все как-то резко изменилось, потеряло всякий налет веселья. Я и заметить-то толком не успела, как оказалась в полной власти пьяного и, кажется, не совсем адекватного мужчины. Конечно же, я изо всех сил старалась вырваться из его рук, ударить его, расцарапать эту самодовольную морду на худой конец. Но силы, естественно, были явно не равны. Он был молод и силен, ему даже не потребовалась помощь его солдат, чтоб справиться со мной. Да что там, он даже не слишком-то напрягался, удерживая меня, лишая самой возможности к сопротивлению. Я билась в его руках, как загнанная в угол птица, пока не выбилась из сил. Но он едва ли замечал это. Я кричала, кричала как ненавижу его, как сильно желаю его смерти. Но он, казалось, не слышал меня.
- Красивая…Гордая…Независимая… - шептал он, не отрываясь от своего занятия. А я... мне оставалось лишь бессильно плакать и ждать, когда же все это закончится. Да, я всегда считала себя неприступной. Да, я была наследницей влиятельного клана. Да, я привыкла, что все и всегда в этом мире происходит так, как того желала лишь я. Но что это меняло сейчас? Сейчас я была никем. Просто девкой в руках и в полной власти молодого Дона. Я была беспомощна, бесправна.
  Как только Дионис, закончив наконец это издевательство, лишь слегка ослабил хватку, я тут же, оттолкнув его бросилась на диван и, завернувшись в плед, затравленно забилась в угол. Бежать куда-либо было бессмысленно, звать на помощь - бесполезно. Я была одна против троих здоровых мужчин, и я это прекрасно понимала. Кутаясь в плед, я сквозь злые слезы бессилия и унижения смотрела на своего мучителя.
- Я? Пойму? Что здесь можно понять? Как можно это понять?!

Появление в моем доме испуганного Эйден смешало все и без того не складывающиеся в идеальный пасьянс карты. 2 короля ( бубновый и трефовый), две дамы(пиковая и червей) и достаточно много трефы... Многие не поймут о чем это я, учитывая, что в постели, моем кабинете и скорее всего даже во всем доме не найдётся карт. В молодости я был достаточно настроен на мистику и значение подобных оборотов знал хорошо. Тогда я ещё был бубновым королём. Но больше это не моя карта. Пика. Вот масть на которую я поставил. Жёсткость и хитрость. Непредсказуемость. А годы беспечной юности были слишком скоротечны и остались позади. Бубновый король? Конечно же Дионис. Все слишком быстро. Слишком необузданно. Конечно, я начал что- то понимать. Луиджи не умнее меня. Но я чётко чувствую от него трефовую склонность к авантюрам и проблемы. Он явно во что- то влез, что- то, что оставит за собой горькое послевкусие... но что об этом уже говорить? Кашу с Чикаго заварил я. Думал единоразово. Уж больно мешал мне Берталони. Он обладал отличной интуицией и тонким умом, несмотря на ещё достаточно не зрелые годы. Я присматривался к Морелло. Нечто подобное было и в нем. Но Томас никогда не сидел просто так на стуле. Он зрело оценивал ситуацию и был предан дому Мотизи. Всегда на стороне Сильвера. И я убрал его. Сейчас я не сомневался в том, что Луиджи явно считал, что переиграл меня. И думает о том, что делать дальше. Ссора с Франческой вряд ли продлиться долго. Она была моей страстью. Не назову ее любовью всей моей жизни, но те месяцы, что мы провели вместе заставили меня вновь почувствовать себя тридцатилетним, и это не могло не будить во мне определённые чувства и не горячить кровь. Я никогда не жаловался на мужское здоровье, а мне почти 70! Но сейчас... Сейчас я явно был на высоте. Ни одного сбоя. Весь мой организм, словно мобилизировал силы. Впрочем, то, что так нравилось мне- сильно пугало врачей. Джейк вообще боялся инсульта. Анализы не очень хорошие. Но когда я на них смотрел?  У меня все прекрасно. Было. До возвращения моей дамы. Мы с Эстер одной масти. Так как мы понимаем друг- друга не понимает никто. И, да, конечно же я вижу и прекрасно знаю, что она любит меня и пойдёт на все, дабы не потерять! Франческа? Она видит в ней настоящую угрозу. Но если на приёме я о чем- то ещё думал, то после нашего с ней разговора стало ясно- вряд ли что- то измениться и вот тут выхода я не видел. В голове слишком много мыслей. Я лежал в постели без сна. Внезапно дверь открылась. В комнату вошёл Ричард.
-Что- нибудь с Майклом?
Спросил я личного телохранителя и начальника охраны. Я увидел, что на лестнице горит свет. Это было не хорошо.
-Мой Дон, в гостиной Эйден Мюррей- зять Стефано Альдеризьо. Он хочет с вами поговорить. Там... Что- то случилось...
Сказал Ричард и я встал. Надев халат спустился вниз. Эйдена  я видел всего пару раз. Ему не доверяли основной бизнес. Он вёл казино и что- то там ещё... Тотализатор. Точно. Теперь я вспомнил. Его трясло и он не смог ничего точно сказать.
-Ричард, поднимай людей. Пусть едут к Альдеризьо. И ещё...
Замявшись, я посмотрел на телохранителя. До меня внезапно дошло... Франческа... Она не осталась в доме. Она поехала к себе... Возможно, ее ещё можно спасти.
-Пусть подготовят ещё две машину. Мы поедем с ними.
Принял решение я. Пять машин отправились к Альдеризьо, две, в одной из которых находились мы с Ричардом- к Франческе. Подъехав к дому, где она жила, я сразу же заметил машину дома Мотизи, и понадеялся что успел. Все произошло слишком быстро. Мои люди выпрыгнули из машины и убили водителя. Чётко, быстро, почти бесшумно. Я видел, как они вошли в подъезд и понял, мне оставалось то, что я ненавидел больше всего на свете: бездействие...

Я не мог знать что происходило внутри, но я чётко понимал, что если что- то ещё можно сделать- Ричард это сделает. Он вместе с людьми поднялся на вверх. Солдат и капо, которого я даже когда- то видел, кажется его звали Джеффом упали на пол, как подкошенные. Они контролировали лифт, не ожидая что их застанут врасплох с лестничной клетки. Мои люди вошли в квартиру. Дверь была открыта. Один быстрый удар кастетом и Дионис уже лежит на ковре. Из раны на голове вытекает кровь. Ричард смотрит на обнаженную, явно уже натерпевшуюся Франческу. Один из солдат выносит ее халат из ванной.
-Мы узнали о том, что произошло двадцать минут назад. Я помогу вам одеться.
Говорит он, закутывая девушку в халат и беря ее на руки.
-Дон в машине. Он будет рад знать, что вы почти... Что вы живы.
Он хотел сказать не пострадали. Но во время осекся. Куда уж там она не пострадала? Но она была жива в отличии от двух солдат в коридоре.

К тому моменту, как Ричард вернулся, помогая Франческе устроится на заднем сидении рядом со мной, я уже все знал. Дом сгорел дотла. Точно сказать что- то сложно. Сейчас там работают пожарные. В реанимации с переломами ног и многочисленными ожогами находится один из моих людей. Он выбил дверь домика охраны ногами. Вопрос лишь в том- выживет ли он? Я смотрю на Франческу и аккуратно, словно ребёнка обнимаю за плечи. О судьбе членов семьи ничего не известно.
-Домой.
Устало говорю я водителю и смотрю на неё. Что делать дальше? Я пока не знаю. Как и то, что ей сказать. Я понимаю, через что она прошла, и через что ей ещё предстоит пройти. Телефон оживает. И на нем появляется информация о важном обновлении скрытой группы. Обновления в ней появляются лишь если в нашем синдикате, либо же в каком- нибудь другом мировом что- то происходит. Открыв ее, я читаю о том, что за резню в доме Альдеризьо всю полноту ответственности взяли на себя Харперы. Я не готов сейчас думать. Просто покрепче прижимаю к себе Франческу.
-Мы со всем справимся. Я тебя не брошу.
Говорю я ей. Ричард присылает сообщение о том, что было сделано и о том, что он видел в квартире Диониса.
-Просто один звонок.
Извиняясь перед девушкой говорю я. Я выбираю нужный контакт и нажимаю вызов.
-Разбудил? Прости. Я согласен. Дам любую сумму.
Я отключаю телефон и смотрю на Франческу. Ещё не знаю, что буду делать с Харперами. Но... В одном я уверен- Дионис пожалеет. Время наказать щенка. Никто не имеет права вставлять мне палки в колёса. А после рассказа Эстер и того что случилось с Франческой я не сомневался- он метит в меня. Я нанесу удар первым. Удар, которого уже никто не ждал.
-Они пожалеют.
Коротко говорю я Франчески. А я не из тех, кто разбрасывается обещаниями и угрозами.

Отредактировано Michael Shelby (2016-12-21 10:14:35)

Эстер пришлось покинуть спальню, дабы официально ей пришло подтверждение, что Альдерезьо пали и надо было срочно провести операции по документам. Настроение было весьма вдохновленным, пока телефон не прозвенел звуком пришедшего смс.
Эстер лениво потянулась за мобильным. Кто мог ей написать сейчас? Ведь все уже было более чем решено. Лишь плохие новости могли приходить в такое время. Шелби открыла сообщение.
С каждой строчкой смс воодушевленное лицо Эстер исчезало, превращаясь в каменную мину, Эдна встала из-за стола и удалив сообщение, яростно ударила телефоном по столу, совершенно не замечая треска экрана телефона.
Впервые за долгое время лицо Эстер перекосила злоба. Подобное проявление эмоций было истинной редкостью у Эстер, она никогда не показывала своих чувсв, в особенности злобу и ярость, так как знала, что с холодным умом соображать куда правильнее, чем на эмоциях. Это, изуродованное злобой и ненавистью лицо лишь пару раз видел ее муж и то это было слишком давно, и несколько раз Томас, но сейчас никто не увидит и не узнает об этом, она будет спокойна и мудра, не покажет Михе и остальным, что ее опасно недооценивать.
Ебанная Альдерезьо! Ебанные Мотизи, которые ни черта не могут сделать нормально! Все придется делать самой! - злобно проговорила Эстер. Не понимая, что было сложного убить эту девчонку.
Эстер Эдна не боялась страсти Михе к Франческе, страсть проходит, и остается нечто большее, как у нее с Михелем, поэтому в это привязанности опасности Эстер не видела, Шелби боялась одного, что кудрявая швабра вполне могла понести от ее мужа, а этого очень не хотелось бы.
Пусть в его возрасте шансы на мальчика не велики, но они есть, да и появление девочки было опасным. Впрочем, если бы Альдерезьо забеременела, Эстер бы точно подписала ей смертный приговор. Впрочем лучше не откладывать. Эстер уже однажды упустила момент, и больше она такого не допустит, и если не ради Михе, то ради Фреи и себя.
На улице раздался шум и Эдна подошла к окну, видя как ее муж стремительно идет к гаражу.
Ногти впились в ладони, а глаза опасно сверкнули. Было ясно, что Михе сказали, что случилось с Альдерезьо и узнал, что пока с его подстилкой ничего страшного не произошло.
Мотизи не справились со своей задачей, Дионис подвел ее ожидания, оказавшись слабым. А она так надеялась на его спесь и злобу...
Что ж, теперь Мотизи тоже получат своё,  но не сейчас, сперва ей надо решить свои проблемы и получше напомнить мужу, кто и что ему нужно. И Томасу придется еще подождать ее возвращения. Впрочем Мотизи явно сейчас займётся ее муж, что было только на руку ей. Михель был умным стратегом, а Эстер умела плести интриги, теперь в Лилии передел наступит куда раньше планируемых сроков.
Среди людей Михеля были преданные люди именно Эстер, она знала это и дорожила ими.
Она набрала номер.
-Алек, доброй ночи, это Эстер Шелби. Я рада что узнал, дорогой мой, у меня будет для тебя и парочки твоих людей любопытное задание.

Отредактировано Esther Shelby (2016-12-24 19:41:30)

Мы куда-то мчимся сквозь ночь. Михель пытается успокоить меня, взять за руку, но я вырываюсь. Мне неприятны прикосновения мужчины, любого мужчины сейчас. Я и дыхание своих сопровождающих сейчас с трудом выношу. А потому, окончание нашего, казавшегося бесконечным, пути воспринимаю как некое избавление. Я не обращаю абсолютно никакого внимания, куда же конкретно меня привезли и куда ведут, а лишь покорно следую за Михелем. Наверное, если бы сейчас мне на встречу вышла Эстер и пистолетом в руках, я и тогда бы никак на это не отреагировала.
Шелби заводит меня в квартиру, усаживает на диван, куда я все так же покорно и опускаюсь. Он говорит, что будет рядом, что сейчас важна лишь моя безопасность. Я сильно сомневаюсь в последнем, но молчу. Ни к чему споры. Мне все равно. Но, рассказывая о своих планах мести, но все же допускает ошибку, оказавшуюся способной вырвать меня из кокона безразличия.
- Я не трофей! Слышишь меня, я не трофей!!! Не надо меня делить! Я НЕ ВЕЩЬ!!! - вскакиваю с дивани и отталкиваю пытающегося утихомирить меня Михеля. Я не знаю квартиры, но ноги сами несут меня. Куда? Не знаю! Прочь ото всех! Первая же дверь, попавшаяся мне по пути, ведет в ванную, вероятно гостевую, но мне плевать. Я успеваю лишь закрыть на замок дверь, как меня буквально накрывает волна запоздавшей где-то истерики. Все же моя нервная система тоже не безупречна. Все же я тоже просто живой человек. Все мое тело сотрясают рыдания. Кто-то стучит в дверь, но я не обращаю на это никакого внимания, лишь протягиваю руку и включаю воду. "Не трогайте меня! Оставьте меня, наконец, в покое!!
   Даже и не знаю, сколько времени проходит, прежде, чем я начинаю успокаиваться. Десять минут? Час? Пять? Не знаю. Постепенно истерика отступает, вновь уступая место безразличию и пустоте. Какое-то время я бездумно смотрю на свое отражение в зеркале. Что я там вижу? Ничего. Теперь я ничто. У меня ничего нет, я лишилась всего и больше не нужна никому. Один лишь Михель еще зачем-то заботиться обо мне, но и он вскоре отвернется от меня, я уверена. Ему больше нет от меня никакой пользы. Я больше не представляю ценности, а ничто. С размаху бью по стеклу, посмевшему отражать эту жестокую реальность. Вокруг летят осколки, а по моим пораненным рукам струится кровь. Я же наблюдаю все это со все той же безразличностью. "Мне просто больше нет смысла существовать. Я не могу и не хочу дальше бороться." У меня под ногами лежит крупный осколок. Я беру его и сжимаю в руке. Он, наверное, больно режет кожу, но я этого не ощущаю. А вены... Они такие тонкие и нежные, их так легко повредить. Думаю, это больно, но я не чувствую боли. Мои душевные страдания слишком сильны, они не дают мне ощутить еще что-либо помимо них. И вот уже уверенной струйкой крови жизнь утекает из меня, а я лишь спокойно наблюдаю за этим, будто со стороны. "Мама, скоро мы увидимся.

Сказать, что я раздосадован - не сказать ничего. На самом деле я лишь кажусь спокойным. Я делаю это ради  Франчески. От меня должна исходить лишь сила и поддержка. Сейчас ей это необходимо. Сегодня был трудный день и я попросту уже не справляюсь с такими нагрузками. Мне не 30, не 40 и даже не 50. Что бы не говорила Эстер- я старик. И да, старость подкралась так незаметно, что я и не заметил. Вроде бы ещё совсем недавно отмечал своё 50- ти летие! Был колоссальный приём, а затем мы с Моникой улетели вдвоём на Бали. Красивые женщины меня всегда привлекали, я всегда их страстно делал. Но с Франческой все было как- то странно и особенно. Я не хотел признаваться, что снова влюбился. Так, как делал это всего 2 раза в своей жизни до этого. Но видимо я все же допустил ошибку. И оттолкнув меня, она вбегает в первую попавшуюся дверь. Я понимаю, что виноват. Мне нужно было больше слушать, но... Но видимо я слишком увлёкся планами, что сказал много лишнего. Я подхожу к двери и стучусь:
-Франческа, милая, пожалуйста открой.
Прошу ее я. Тут появляется Ричард и сообщает мне, что дома все спокойно. Один из капо проверил Майкла и с ним ожидаемо все в порядке. Дети были несколько неспокойны без Лукаса и Фреи, но теперь родители с ними и все вновь хорошо. Я провозился около часа, решая все возможные дела. Ричард впустил одну из горничных, дабы она управилась с постелями, а на утро приготовила завтрак. К моему удивлению Франческа так и оставалась в ванной. Тут я услышал, что в ванной что- то упало и звон битого стекла. Я понял, что должен вмешаться. Ругая себя за промедление, я принялся барабанить в дверь. Но результата не последовало.
-Ричард!
Буквально завопил я. На крик прибежала горничная. И сказала, что он уехала за вещами. И я понял, что все приходится делать самому. В молодости я никогда не жаловался на физическую подготовку. Так что надеялся, что она не подведёт меня и сейчас. Пару ударов плечом и дверь подалась. Глазам открылся ужасающий вид. Но на раздумья не было времени! Я подбежал к Франческе и взял ее на руки. Я не обращал внимания на кровь и единственное о чем я думал- это о том, что нам просто необходим врач! Горничная визжала и всхлипывала. Я иногда удивляюсь, как женщины умудряются всхлипывать пока визжат, и визжать пока всхлипывают. Я попросил ее сказать Ричарду, что бы он привёз врача.
-Ну что ты натворила? Обо мне не думала?
Спросил ее я. Ее раны срочно нужно было обработать и видимо по визгу горничной, Ричард привёз его более чем быстро. Врачу удалось обработать раны Франчески и ей дали успокоительное. Я же перенёс ее в спальню и уложил ее на кровать.
-Ты меня очень напугала. Пожалуйста, больше так не делай. Я тебя никогда не брошу.
Сказал я, подвигая кресло к ее кровати и садясь в него. Я понимал, что после всех потрясений и после всего что сделал Дионис она вряд ли захочет уснуть в одной постели с мужчиной. И как бы мне не было жаль мою спину, я был готов провести эту ночь в кресле.