есть у амс

Будильник. Похмелье. Жуткая головная боль. Состояние полнейшего не стояния, меня словно раскатали катком для укладки асфальта. На деле же было так. Уважаемые коллеги из Англии после многочисленных совещаний решили, делу время, потехе час, и вот он пробил. В такие моменты я ненавижу Москву со всем ее высшим светом, ночной жизнью, со всей ее распущенностью, похотью еще больше, чем обычно, хотя казалось бы, куда уж? Я честно хотел отказаться, я пытался, несколько раз ссылался на несуществующие, но вполне правдоподобно звучащие дела, на то, что на следующий день мне нужно быть на работе вовремя, но когда пить и по бабам тебя зовет твой непосредственный начальник, выше которого только небо, тут как-то все прочее меркнет и становится несущественным. У нас был список, уже весело, я так никогда не смеялся, мне правда дали список со всеми злачными местами Москвы, которые по статусу обязывали включить их в программу максимум на ночь. Зная, как отдыхают, пьют и трахаются товарищи англичане, я был уверен, что дальше Сохо мы не уедем, и был прав. Самое страшное, что меня накрыло уже после первого стакана виски. Таким пьяным я не был никогда за всю свою головокружительную карьеру конченного алкаша, ступени пьедестала которой стремительно покорял из раза в раз в выходные. Я не был удивлен тому, как поплыли стены и пол, как не уверенны и нетверды мои шаги, как заплетается язык, а мне, на минуточку, приходилось работать переводчиком синхронистом для босса, так как его в той компании, в которой мы проводили вечер понимали не все и не всегда. Этакая услуга двойного соблазнения. Не знаю, на кого телки в тот вечер велись больше. С каждой последующей минутой, проведенной в VIP-ложе Сохо Румс, я все меньше понимал, что происходит вокруг, не говоря уже о каких-то разговорах, которые все чаще сводились к возбужденным стонам, то девиц, то не девиц. Людей стало больше, они приходили, уходили, задерживались или нет, я потерялся окончательно. Меня мутило от запаха сигаретного дыма, смешанного с кальянами, вейпами и травой, плюс чьим-то дешевым одеколоном. Адовая смесь. Мне было дерьмово еще и потому, что я не помнил, когда в последний раз ел. В какой-то определенный момент алкоголь и усталость сделали свое дело, я уснул на одном из диванчиков, а когда рядом со мной материализовался какой-то тип, представившийся Майком и потянувшийся пальцами к моему колену и выше по ноге, я понял, что пора сваливать. – Пока, Майк. – Не уверен, что сказал ему именно это, у меня на уме вертелось что-то про пидарасов, которые в край заебали и про сломанный нос. Мне удалось сползти с дивана и по стене, то и дело останавливаясь, спотыкаясь дойти до туалета. Умывшись, я засунул голову под струю ледяной воды в надежде, что меня хоть немного отпустит, хер там. Как я вернулся в зал, если честно, не помню. Не помню и как оказался в собственной квартире на Мосфильмовской, и совершенно без понятия, откуда в моей постели взялась голая шатенка. Я больше, чем уверен, что был в полной отключке и мне было не до секса, меня бы даже на благодарственный стояк от качественного минета не хватило, я был в ноль, в слюни, НИ-КА-КОЙ. Видимо, девочка тоже. Раз осталась, обычно они разочарованно цокают языком и уходят, не получив ни секса, ни денег.
К звуку будильника примешивается трель мобильного телефона, нащупываю аппарат у кровати. Знакомый голос, говорящий на безупречном британском английском сейчас звучит примерно, как диалект кокни, то есть, как если бы кто-то член в рот засунул и попытался произнести скороговорку типа «корабли лавировали, лавировали да не выловировали, ведь не веровали в вероятность вылавировать». От слова, я не понял ни хера, кроме того, что дражайшее начальство живо, отчасти счастливо и приедет не раньше половины одиннадцатого в офис. Остальное меня волновало в меньшей степени. Лично я не планировал радовать подчиненных собственной физиономией до одиннадцати и был уверен, что полчаса разницы в прибытии не сыграют мне в минус.
Шатенку пришлось выставить в подъезд, я вручил ей последние сто пятьдесят баксов налички со словами «кофе попьешь», после чего захлопнул перед ней дверь. Не люблю начинать утро в компании незнакомых мне людей.
Душ. Таблетки от головной боли. Минералка. Три вещи, без которых я, наверное, не смог бы выжить. Принимаю все точно в том порядке, в котором перечислил выше. Еще я бы добавил сюда кофе черный, ароматный и крепкий. Это та магическая эссенция, которая в критических ситуациях поддерживает мою жизненную энергию где-то на уровне пяти-шести процентов заряда, не позволяя сдохнуть. Сегодня, чувствую, одного только кофе будет мало. Главное продержаться часов до пятнадцати, затем организовать какую-нибудь важную срочную встречу с потенциальными инвесторами, которую я проведу в собственной постели с собственным одеялом. Эта идея кажется мне настолько привлекательной, что дает стимул к последующим действиям, приближающим меня к итогу.
Паркую автомобиль напротив входа в одну из башен Сити, сверяюсь с часами: пятнадцать минут двенадцатого, если мой телефон еще не звонил, значит все прекрасно, все за исключением моего самочувствия: долбит в виски и сушняк. Самое обидное во всей сложившейся ситуации, стакан и вправду был один, хотя за его содержимое я не ручаюсь. Если бармен не разливает напитки у тебя на глазах, это как русская рулетка, сейчас же я даже не вспомню, как в моих руках оказался этот стакан. Нужно прекращать так бухать. Достаю сигарету, закуриваю, стоя у линии, которой размечена граница зоны для курения. Один шаг и я вне закона. Усмехаюсь собственным идиотским мыслям, еще пара затяжек, тушу окурок и иду внутрь. Интересно, чем занимается мое непосредственное руководство: симулирует бурную деятельность или даже не пытается срыть факта своего ночного приключения? Прохожу пост охраны, прикладываю пропуск к турникетам, и дальше быстро пересекаю коридор, направляясь к лифтам. Успеваю заскочить прежде, чем створки сомкнулись, идея пробежки, пусть и короткой, была не самая лучшая в моей жизни, опираюсь о стену спиной, прикрываю глаза. Нужно собраться с мыслями, прежде чем показываться боссу, по сути, вчера я должен был быть последним, кто ушел из клуба, а не первым, кого вынесли.  Задираю подбородок выше, чуть расслабляю галстук, пытаюсь представить, какова будет программа на сегодня, параллельно продумываю более существенные отмазы, понимая, что еще одной такой ночи не переживу. В этот момент слышу знакомый до боли (в прямом смысле, висок все еще ноет) голос моей новой старой знакомой и по стечению обстоятельств, коллеги. Растягиваю губы в улыбке, медленно открывая глаза и поворачивая голову в ее сторону. – Доброе утро, Кира Александровна. Какая приятная встреча, скрасившая мое пребывание здесь. Вчера…, - поджимаю губы, - был вечер трудного дня. Откуда это вы такая проницательная? У вас так по всем направлениям происходит? Начинаю понимать, что в вас привлекло мистера Томпсона. – Ее слова о поблажке, которую она якобы мне дает, заставляют усмехнуться. – Что вы, не нужно себя сдерживать, хотите – трогайте. – Мягко и ненавязчиво улыбаюсь, ох уж эти двусмысленные выражения. – Я крайне озабочен тем, что нас официально никак друг другу не представят, руководству, видимо, немного не до того, а я все еще горю желанием услышать от кого-либо, в чем конкретно заключается функционал аналитика. – Киваю ей в ответ, вроде, ну как же так? – Можете предложить мне кофе. Принесете ко мне в кабинет. – Звучит заветное «дзынь» и двери лифта расползаются в стороны. Не дожидаясь ответа и не оборачиваясь, выхожу в коридор. Здороваюсь с сотрудниками, оставляя Василевскую за спиной, в очередной раз вменив ей обязанности моей секретарши, которая, к слову, встречает меня с широкой улыбкой на лице, семенит следом до кабинета, заносит папку с бумагами, и ставит на край стола чистый бокал плюс еще не початую бутылку ледяной минералки. – Спасибо, Тань. Что-то еще для меня есть? – Она отрицательно качает головой и возвращается на собственное место. Она как степфордская жена, только секретарша. Я пытался работать с другими девушками на данной должности, но им постоянно чего-то не хватало, большинству из них не хватало мозгов, остальным нервов. В общем, ни одна из них не подходила на вакансию секретаря исполнительного директора, кроме той, что два года до этого блестяще справлялась с моим характером законченного мудака. И вот она снова здесь, все вернулось на круги своя. Я почти счастлив и совершенно точно доволен. Хотя бы чем-то в этой долбанной фирме.
На столе рядом с минералкой лежит свежая пресса, подарок от отдела Пархоменко, точнее, их прямые обязанности. Просматриваю газеты в порядке релевантности, заданной исключительно моими личными предпочтениями. Вчитываюсь в некоторые статьи, снова обострение внешнеполитической обстановки, снова падает доллар, теперь это не моя проблема, не храню сбережения в неустойчивой валюте, отсюда пропускаю все сводки фин.новостей. Закрываю газету, когда вдруг звонит телефон. – Да. – Секретарша сообщает, что соединяет меня с мистером Томпсоном. Ни один мускул на лице не дрогнул, уверен, его интересуют последствия вчерашней ночи, видимо, хорошо тусанули. – Да, мистер Томпсон, слушаю вас. – В своем предположении точен, как всегда. Босс затирает мне про местных красивых девушек, про качественное бухло и просит заглянуть ненадолго. Такой внезапный переход от слова к делу не вызывает у меня доверия, но я соглашаюсь. Уже стоя у него в кабинете, вежливо отказываюсь от протянутого мне бокала Чивас Регал восемнадцатилетней выдержки в качестве опохмела, а у самого аж сердце кровью обливается. Болдуин как бы невзначай вспоминает вчерашнее, говорит о том, что слухи о русском умении пить слишком преувеличены, в противном случае, чего это меня вынесло после первого же бокала. На что я лишь улыбаюсь и киваю в ответ, борясь с желанием дать ему в морду. Этот тип мне никогда не нравился. Помню, как вчера он лапал какого-то худощавого парнишку в углу у туалета. Не нужно быть гением, чтобы понять: пытается вынюхать, что я видел, а что нет, скажу ли что-либо или промолчу. На его радость, я не отношусь к той категории людей, что разносят сплетни или перетирают кости своим коллегам, потому что, по сути, им и поговорить больше не о чем. Можно начать с того, что девяносто девять процентов моих разговоров в стенах Москва-Сити о делах, обязывает положение. Слабо представляю, как сижу в кофе-брейке с нашим завхозом Петровичем и перетираю, с кем вчера бухгалтерша в туалете зажималась. – Мистер Томпсон, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов касательно новой должности и сотрудника на ней. – Достаточно резко перевожу тему, оставляя Болдуина без внимания. Мне бы хотелось, а ему нет. И так всегда. Говорит, соберет нас у себя через пару часов, когда разберется с текущими делами. Единственное его текущее дело – похмелье. Меня же на удивление быстро отпускает и я даже готов немного поработать.
Возвращаюсь к себе, просматриваю бумаги, подписываю некоторые из них, где-то оставляю свои комментарии, перекладываю из одной папки в другую и так в течении получаса, на которые меня едва хватило. Очень продуктивно, учитывая мою предыдущую ночь. Откидываюсь на спинку кресла, открыв на развороте очередную «независимую» газету. Идиллию нарушает секретарша, которая приносит еще одну стопку бумаг и стакан грейпфрутового сока. Провожаю стакан взглядом, типа, что это за самодеятельность?
- Грейпфрут – хороший антиоксидант, его часто по утрам пьют. – На этих словах перевожу взгляд на потухший монитор макбука. Вроде, ничего так рожа, не опухшая. Спасибо минералке и заботливой секретарше. Делаю глоток сока. – Хотите позавтракать? – Отрицательно качаю головой, мой желудок еще не готов к приему пищи. Она едва заметно вздыхает, и протягивает мне какие-то документы, на немой вопрос, тут же поясняет. - Василевская Кира Александровна, просила вас посмотреть, это бумаги которые необходимо взять на встречу к мистеру Томпсону. – Хмурюсь, окидывая ее взглядом, Таня кладет папку на край стола, двигая ее в мою сторону, - сказала, что это очень срочно.
Приподнимаю бровь, даже улыбка чуть более искренней становится. – Оу, а больше она ничего не просила? Хорошо, я посмотрю потом, так ей и передай, и скажи, что я тоже ее кое о чем просил, но прошло уже полтора часа, а ее все нет. – Она кивает и выходит из кабинета. Иногда эта женщина-андроид меня поражает. Она умудряется получать информацию откуда-т извне причем в режиме онлайн. Склоняю голову, провожая секретаршу взглядом, может у нее там где шнур? Или моя - более усовершенствованная версия и работает через корпоративный wi-fi? Или это просто секретарская секта, у них какие-то свои способы…  ай, ладно. Размышления о секретаршах утомляет больше, чем подписание недельных отчетов.
Бросаю взгляд на папку, что лежит на краю стола, любопытство берет свое, открываю папку, пробегаюсь взглядом по содержимому. Бред какой. Откуда только она взяла эти диаграммы. Документы, с которыми мы пойдем к Томсону, хм. Жму кнопку селектора. – Тань, соедини меня с маркетингом. – Понятное дело, она соединяет с руководителем отдела – Давыдовым. – Привет, Саш. А откуда у меня на столе отчетность и диаграммы с позапрошлого периода? – В ответ слышу что-то невнятное и …. «ну, Василевская просила»… - Саш, твой непосредственный начальник – я. Ничего никому без моего ведома, ясно? Зайдешь ко мне после совещания с Томпсоном и фиников захвати. – Кладу трубку, поднимаю взгляд, на пороге та самая героиня дня. – Кира Александровна, вы пришли. – Опускаю взгляд на ее руки: в руках чашка кофе. – Я тут ваши бумажки посмотрел…, - опускаю взгляд на папку, - вы откуда это вытащили? Из каких глубин Мории? Это совершенно не соответствует нынешнему положению дел. – Ногой выдвигаю урну и легким движением кисти руки скидываю папку со всем ее содержимым в ведро. – Вы перед тем как идти туда, - кивком указываю на потолок, т.к англичане заняли верхний этаж, на котором сидели сейлс-менеджеры, - не хотели обсудить все вопросы со мной? Вам не кажется, что перепрыгивать через голову, как-то … нехорошо и неправильно. Вы ранее где работали, я бы хотел взглянуть на ваши рекомендации. – Снова взгляд на ее руки. – Вам идет. Кофе, надеюсь, черный и без сахара? Или и тут вы умудрились… налажать? – В целом, мне нравится то, что я вижу: идеальную секретаршу. – А это ведь это ваш первый день работы в компании. – Разочарованно поджимаю губы.