Мужчина устало потер переносицу, потянулся и откинулся на спинку кресла, оторвав наконец взгляд от мерцающего бледно-голубым экрана монитора, за которым провел сегодня не меньше шести часов, проверяя полученные отчеты и документы по американскому филиалу. Данные были неутешительными, но Райнер упорно искал несоответствия и ошибки, не веря на слово, что все настолько плачевно.
Не верить кому бы то ни было на слово было его давней привычкой, он предпочитал контролировать все сам и видеть воочию то, о чем напевали соловьями всевозможные помощники, статисты и аналитики. Единственным частичным исключением была сестра, точно также ответственно подходившая к работе, как и Эрих. Магдален вообще была до жути похожа на брата, даром, что неродная по крови.. Зато дух у них был один на двоих, малышка с детства впитывала в себя черты старшего в семье, получая от него ту заботу и любовь, которую отказывался давай ей отец, пошедший на поводу у любимой жены, мечтавшей о дочери.
Несмотря на достаточно позднее время, сотрудники офиса летали за плотно прикрытыми дверями словно пчелки, за неделю усвоившие, что с новым, пусть и молодым, но начальством шутки плохи. Эрих вообще не признавал слабостей, когда дело касалось бизнеса, наверное потому и смог основать свой собственный, теперь же оказавшись брошенным в болото загнивающего филиала, о чем позаботились недоброжелатели отца.
- Мистер Райнер, Вам по звонок по второй линии, - донесся механический голос секретарши, на что Эрих удивленно вздернул бровь. Для партнеров уже было поздновато, особенно учитывая время в Европе, с поставщиками на сегодня все дела были улажены, так кто бы мог его беспокоить в девять вечера в пятницу?
- Кто это, Лили, - задал тот вопрос, понимая, что его удивленное выражение лица по громкой связи не передается.
- Мисс Санджанелло. Прикажете соединить или сообщить, что Вас нет? - задали уточняешь вопрос в том время, как Райнер выдохнул сквозь зубы и словно весь подобрался как зверь перед смертельным броском.
Санджанелло...кто бы мог подумать десять лет назад, что короткая, пусть и приятная интрижка, напомнит о себе в будущем.. Так неприятно напомнит.
Он отчетливо помнит разговор с отцом парой дней ранее. Его категоричный тон, суровое лицо и поджатые губы. Казалось, что удовольствия от беседы он получает не больше, чем сын, но Эрих намного, намного сильнее...разочарован? разозлен? Все вместе и даже больше. Давление в любой форме он ненавидел с детства, а требование о заключении брака с какой-то девицей, пусть и той, кого Эрих уже успел охмурить в прошлом... Кто возвращается к своим трофеям? Она давно стала для него пройденным этапом, перевернутой и забытой страницей, после которой было еще сто таких же... Женится на ней? Увольте.
О чем мужчина внятно, с чувством, с толком и расстановкой объяснил своему чересчур авторитарному отцу, который, кажется, за время управления бизнесом слегка забыл как следует общаться с членами семьи.
Впрочем, угроза лишения наследства лишь позабавила Эриха. Он уже давно и крепко стоял на ногах, чтобы бояться подобного. В конце концов, слишком хорошо зная свою семью, он и предполагал в далеком прошлом нечто подобное, а потому заранее решил обезопасить себя и выкупить свою свободу ценой собственных усилий, времени, ненормированных рабочих дней и фальшивых улыбок для привлечения инвесторов. Все ради того, чтобы быть самостоятельным и независимым от прихотей стариков, богатых стариков, даже будь они родней.
Сейчас же эту свободу предлагали, нет, требовали продать и предать в угоду семье. Лишь потому, что когда-то давно отец допустил ряд непростительных ошибок, которые хотел исправить за счет собственного сына. Это было слишком.
Тогда-то Эрих бросил несколько резких слов и развернулся, чтобы покинуть место встречи с отцом, однако, успел услышать то, что ощутимо заставило поколебаться мужчину... Под удар попадала сестра, о которой, в отличие от родного сына, Райнер-старший особо не заботился никогда, считая уже благом то, что однажды забрал годовалую кроху из приюта. На этом лимит его добрых дел в жизни Магды был исчерпан.
- Слушаю, - сдержанно произносит Райнер, беря трубку и переключаясь на нужный канал. Голос на том конце провода, почти позабытый казалось бы, мгновенно вспыхивает в памяти. По крайней мере одна знакомая деталь у моей невесты осталась, как-то криво и зло усмехается своим мыслям мужчина, пока соглашается на встречу и даже бровью не поводит после озвученного адреса. Знать все популярные развлекательные заведения в городе - часть его работы, в конце концов партнеры бывают разными, а уж их вкусы... Нужная атмосфера - половина дела для удачных переговоров.
Ни личную охрану, ни водителя Райнер брать не стал, в конце концов зачем им лишние уши при столь интимном разговоре? А в том, что он был крайне сложным и на повышенных тонах, Эрих не сомневался, вылавливая из памяти обрывчатые кусочки отношений с Лакки Санджанелло. С ней никогда не бывало просто, но по крайней мере интересно. И место встречи, где его провожали на самый верх, по всем законам логики предназначенный для кабинета начальства, это лишь подтверждало.
- Неужели за время нашей разлуки ты решила сменить ориентацию и увлеклась полуголыми девицами? Или тебе не хватает мужского внимания, а мальчики на сцене внизу тебе его дарят за пару хрустящих банкнот? - вот что вместо приветствия произнес Эрих Райнер, одетый в дорогой костюм, пахнущий едва уловимо дорогим одеколоном и иронично ухмыляющийся, переступая порог помещения. На его лице не было и следа усталости после тяжелого рабочего дня, лишь непроницаемая маска из уверенности и доли ехидства, что так редко спадала с его лица.

Часом буває так що хочеш почути
Речi яких б нiколи не знати
I тягне за руку тебе в то мiсце
Де думаєш краще б очей не мати
Спи собi сама
Коли бiля тебе мене нема

На губах все так же играла ухмылка, когда он проходил вперед, делая несколько уверенных шагов по кабинету. Она не сходила с них и тогда, когда впервые за десять лет вновь прозвучал голос Лакки. Живой, настоящий, не та электронная пародия, которую он слышал часом ранее. Только вот не хватало в нем чего-то... Не было манящего огня, который привлекал окружающих, тепла, которым с удовольствием делилась некогда юная девушка, а сейчас...Кем она была сейчас? Дочерью своего отца? Так и ведь тогда ей оставалась. Вдовой? Да, возможно, Эрих успел навести кое-какие справки. Или хозяйкой борделя..простите, клуба? Время меняет всех, кого-то в лучшую сторону, кого-то нет, но войти дважды в одну воду невозможно не только потому, что глупо возвращаться к прошлому, а потому, что и возвращаться некуда... Никогда и никто не станет таким, каким был десять лет назад, в тот день, когда Эрих последний раз видел ее сияющие счастливые глаза в ресторане на самом верху высотки, а под ногами лежал целый город. Он и сейчас был там, пылью оседал на дорогую обувь Эриха, ложился неровным слоем к пальцам Лакки, а они, взирая на остальных с высоты собственных пьедесталов, криво улыбались и отдавали очередной четко выверенный приказ. Он это видел в ровных стопках бумаг, лежащих на столе, в мониторах компьюетеров, сдвоенных на современный манер и дающих больше обзора, еще больше эффективности. Пожалуй, краем сознания Эрих-бизнесмен с удовольствием отмечал обустройство кабинета в таком дряном заведении, как стриптиз-клуб. Несмотря на всю свою, казалось бы, поверхностную натуру, их он не жаловал. В чем прелесть таких заведений? Куда идут несчастные забитые жизнью девушки и парни, готовые на все, даже на продажу собственного тела, пусть и не физически, но визуально, лишь бы покрыть очередной кредит, взятый у правительства, прокормить престарелых родителей, воспитать малолетних детей, появившихся по глупости в раннем возрасте. Эти клубы, имей ты смазливую мордашку, давали некоторым возможность выжить и свести концы с концами, вот только это было настолько мерзко, что мужчину едва не передернуло от подобных мыслей. По доброй воле в такие места он никогда не захаживал.
Сейчас, смотря на эту женщину, похорошевшую, со строгим лицом и упрямо сжатыми губами, он видел лишь очередную представительницу Черной Лилии, которые ему уже осточертели. Спасибо папочке. И все больше уверялся в том, что такая жена ему не нужна. Та Лакки из прошлого была живой, эта - лишь холодной куклой. Лишние манекены не нужны ему в жизни.
Прочь отсюда. Прочь от Санджанелло. Никогда нельзя возвращаться туда, где когда-то был счастлив...к тем, в кого был влюблен.
Разочарование.
Эрих и не пытался его скрыть. Оно сквозило в его взгляде, проглядывало в каждом движении и слове. Он прошел мимо шикарного дивана, обтянутого кожей. Дорогой, но такой неудобной вещичке, способной лишь повысить статус владельца. И сел в мягкое и более удобное кресло, стоящее чуть в отдалении. В нем легко представлялась сидящая после тяжело рабочего дня Лакки, потягивающаяся, словно кошка, как она любила это делать в прошлом, смакующая что-то не слишком крепкое, но ароматно-алкогольное. Или быть может и эти ее привычки изменились? Эриху было плевать.
Она ему не нужна.
Ни тогда. Ни сейчас.
Благо, их взгляды совпадали хоть в чем-то.
- Если бы я тебе не был нужен, то вряд ли бы ты набрала сегодня вечером мой номер, - осклабился он, откидываясь на спину кресла, - но, пожалуй, эта свадьба, - последнее слово он произнес с особой интонацией неприязни и хотел бы сказать, что черта с два она ему нужна, однако, выдавать вот так сразу себя.. и не только себя. Все, что держало его сегодня в кабинете Сандажанелло - мысли о сестре, - не такой уж и плохой вариант, - словно и не слышал последних слов Лакки. Он был спокоен, он был уверен. Ему нужно было отказаться от бракосочетания, боги, да само слово - брак? Разве не ощущается в нем, ненужность, фальшивость, никчемность? Брак по расчету. Чьему и зачем? В его расчеты такое не входило. И судя по всему, сидящей напротив женщины, тоже. Однако, Эрих слишком давно знал своего отца, чтобы поверить в легкую победу. Тайный заговор за его спиной? Да ради всех богов, конечно же, да! Вот только выйти из него Райнер должен был победителем без единой потери. Пусть их несет вторая сторона, к чему ему лишние жертвы? Альтруизмом Эрих никогда не страдал.
- Только представь как чудно мы заживем. Правда, клуб придется прикрыть. Или продать. Моей жене нечего заниматься подобным. Ты любишь машины, Лакки? - внезапно он назвал ее по имени, бархатисто, тягуче, так, как раньше. И подался вперед, ловя чужой взгляд карих глаз, - знаю, что любишь. Я подарю тебе на свадьбу один из лучших мустангов, экспериментальная модель, 850 лошадей под капотом. Я помню как ты зажмуривалась, а после восторженно кричала. Я многое помню, - он замолчал, на самом деле на доли секунд уносясь в прошлое, туда, где под колесами машины полотном стелилась дорога, а девушка рядом была столь желанна и прекрасна, что захватывало дух не от скорости, а от нее самой.
Прошлое. К нему глупо возвращаться. И об этом себе грех не напомнить.
- Или у тебя есть иные предложения?

Остывшее сердце это не камень
Это осколки льда
Для того,чтобы сдаться или исчезнут
Разве нужны слова
Давай же посмотрим, кто первый сорвется

У Эриха было много девушек. Совсем молоденьких и постарше. Брюнеток, блондинок, рыженьких. Роскошных скандинавских валькирий и чарующих южных мулаток. Он выбирал ярких, необычных, в каждой из его пассий, пусть она была на неделю или месяц, но в них была изюминка... То, за что можно было уцепиться, с чем можно было сродниться и даже влюбиться. Вот только он не влюблялся и не любил. Его симпатия была ярка и скоротечна, как фейерверк на ночном небе: кружащий голову, вызывающий восхищенные вздохи, но быстро гаснущий. Лакки была одной из тех, кто продержался рядом с Эрихом дольше всех, она умела удивлять каждый день, раскрывая все новые и новые грани. И надо отдать должное, что даже в 17 она сумела заинтересовать младшего Райнера. Или только в 17? Казалось, что в ледяной стерве напротив не было ничего общего с пташкой Санджанелло, красивой певчей птичкой, что скрашивала досуг Эриха все лето многие годы назад. Птичку можно посадить в клетку, а со стервами... с ними можно лишь иметь деловые связи до первой их истерики. Истеричек Райнер на дух не выносил.
Он покачал головой и усмехнулся. Не только крошка Санджанелло с годами научилась терпению и натренировала собственную выдержку, которую вот уже минут двадцать как испытывал мужчина.
- Брось, Лакки, я не собираюсь уничтожать членов твоей семьи, можешь не беспокоится о том, выживут ли они, - небрежно отмахнулся Эрих. Он прекрасно понял в чью сторону был выпад и кому угрожала юная Санджанелло, но он не был бы собой, тем Эрихом Райнером, которого она уже не могла знать и вряд ли когда-то узнает еще, если бы не перевел стрелки и ухом не повел, будто бы осознал всю глубину ее слов. Он позволил себе закинуть ногу на ногу, легонько постукивая пальцами по подлокотнику, словно кот в ожидании, когда мышке надоест совершать очередные глупости и она попадет прямиком в его когтистые лапы. Он молчал, молчал весь остаток монолога Лакки, оценивая, взвешивая все "за" и против, просчитывая ходы наперед - верная стратегия в бизнесе не раз выручила мужчину, не должна была подвести и в более интимном плане, на что он очень рассчитывал. Услышав вопрос о выпивке, Эрих согласно кивнул, не удержавшись от шпильки
- Неужели ты вспомнила о гостеприимстве?, - глаза следили за движениями Лакки, за тем, как он движется к бару уверенной походкой хозяйки жизни, берет бутылку с янтарной жидкостью и льет в низкий бокал, - виски, будь добра, ты же знаешь, я терпеть не могу ром, - скривился Райнер, предпочитающий шотландскую выпивку черному напитку корсаров, кивнув в ответ с благодарностью, когда женщина протянула наполненный стакан. Кончики пальцев по воле случая дотронулись до чужой руки и...ничего? А что он ожидал? Бурю эмоций, вихрь чувств? Нарезку кадров из прошлого, как в паршивых слезливых фильмах, что так любила сестра? Ведь дорожка мурашек, побежавшая под рукавом рубашки, это всего ничего...
Несмотря на то, что он сидел в кресле и априори был ниже стоящей Лакки, Эрих умел смотреть из любого положения так, словно был выше во всех смыслах. Оценивающий, изучающий, насмешливый - в этом взгляде было все и даже больше. Когда-то он смотрел на эту девушку обжигающе, нежно, даже заботливо. Умел успокоить парой слов и прикосновением губ. А сейчас? Сейчас ему нужно было накалить обстановку до предела, чтобы свадьба стала невозможна по независящим от него причинам и к этой цели он шел, как и к остальным, четко, уверенно, не заботясь о сопутствующем ущербе. Главное, чтобы его понесли другие.
- Это все? - он выжидающе поднял бровь и не дождавшись ответа перешел к сути дела.
- Я не буду даже предполагать откуда у тебя такие мысли, но обрисую картину более детально, - он сделал небольшой глоток, прокатив согревающую жидкость на языке и проглотил, легко улыбнувшись от терпкого и крепкого привкуса. Не ехидно или зло, что привыкли видеть окружающие, а на секунду, всего на секунду, от истинного удовольствия. Виски Райнер любил, впрочем как машины, свой бизнес и красивых женщин, все портила ему лишь эта дурацкая помолвка, которой не место в его жизни.
- Эта свадьба - не моя инициатива, Санджанелло, а моего отца. Впрочем, как я понимаю, твой в этом тоже поучаствовал не с твоей подачи, а значит ухудшать отношения между семья уже некуда, все и так в заднице, Лакки, из которой, как они думают, мы должны дружно выбираться, - на пару мгновений он замолчал, решая продолжать ли то, что хотел сказать или забыть?
Он помнил еще как уезжал, как отправил тот букет и даже не позвонил... Он получал ее смс и сотни звонков на протяжении пары дней. А потом тишина. Тотальная пустота и никакого электронного террора. "Видимо, отец удосужился ей все рассказать", промелькнула тогда мысль и на миг стало грустно. Не от расставания, нет, а из-за того, что чужое прошлое решало его будущего, из-за того, что все могло быть иначе, будь она другой..или он. Именно после того лета Эрих вплотную занялся вопросом собственной независимости от прихотей отца, все эти почти 10 лет лелея мысль, что у него получилось, почти получилось. И к чему он теперь пришел? Финиш оказался стартом, от которого так долго и упорно пытался убежать, сбивая ноги в кровь. Рука стиснулась на прозрачном стекле, впиваясь в грани бокала.
- А значит они пришло к выводу, что прошлое следует забыть. Мне же всегда было плевать на разборки стариков, - вот так просто. Он признался. Сказал, что уехал не из-за всепоглощающей ненависти, не из-за каких-то надуманных обид, если к кому у него и были счеты, так это к Мотизи, перекрывающим кислород бизнесу. Остальное - мелочи.
Он уехал просто потому, что так попросил отец, а не за что было бороться. Тогда нет, а сейчас?
- И дорогу Лилии мне не придется переходить, уверен, твой братец с удовольствием примет доходный клуб в подарок. В конце концов, это ему продолжать дело семьи в вашей организации, - Эрих никогда не был сексистом, нет, относясь к собственной младшей сестре как настоящему другу, достойному человеку и хорошему специалисту, но о законах Лилии кое-что слышал и сомневался, что из-за одной амбициозной девицы они изменятся, - тебя продали, Лакки, разменяли, как раритетную монету. Даже если ты заберешь с собой часть бизнеса, что принадлежит тебе на бумаге, ты уже не будешь мисс Лакки Санджанелло, тебя отдают в другую семью. И жить ты будешь по ее законам, - вновь усмехнулся мужчина, делая новый глоток, - очень мило со стороны твоего папочки, не находишь? И как верно ты заметила, чтобы поправить дела семьи в Америке, мне вполне пригодится такая женушка. Видишь, я достаточно честен с тобой. Поэтому я спрашиваю еще раз тебя, Лакки, пока еще Санджанелло, - в чем-то Эрих  лукавил, что-то был правдив, делясь некоторыми своими размышлениями с той, что ей уж не союзницей, то хотя бы инструментом по достижению цели должна была стать. Сам же он оказался серьезен, в его взгляде скользнула разводами дамасская сталь, пробравшись и в бархатистые нотки его голоса, - будут ли у тебя иные варианты?

Последние слова Лакки и вся ситуация в целом заставили Эриха рассмеяться. Громко, обидно и зло. Конечно же свадьба не нужна была ни ему, ни Санджанелло, это то, что играло ему на руку и было главной целью, но почему же на миг где-то внутри кольнула тупая игла?
- Не зарекайся, детка, - ухмыльнулся мужчина, прекрасно зная как ненавидела девушка это обращение, словно к уличной девке из квартала Красных фонарей, чья роль была максимум на пару актов, а после - ни имени, ни лица вспомнить невозможно. Словно она та, кто значит меньше, чем кто ни было в его в мире. Да она и не была из его мира. Никогда не была.
Лакки Санджанелло. Непризнанная наследница мафиозного клана. Того, который предал однажды Райнеров. И предаст впредь, так говорил отец. Почему же он изменил своё мнение? Или предателями теперь быть им? Так Эрих блестяще справился с этой задачей ещё десять лет назад. Так зачем?
- Но как понимаешь, мне плевать, как будет выкручиваться твой брат и в какую бездну угодит ваша семья. Трудности Санджанелло меня волнуют меньше всего, - он делает новый глоток, не отводя взгляд от девушки, устроившейся на диване так уютно и по-домашнему, что Эриху бы вновь улыбнуться и забыться. С Лакки было сложно и просто одновременно. Она вызывала в душе бурю эмоций когда-то, но не отягощала молчанием. Сидя вот так, в гостиной у камина, они провели ее меньше вечеров, чем в клубах и ресторанах, на скачках и вечеринках знакомых. Единственное, что никогда не посещала эта пара - светские мероприятия. И если раньше Райнеру казалось, что Лакки и не знала о таком, то лишь потом понял, что знала слишком хорошо и устала так же, как и он.
Причудливы повороты судьбы.
- Не буду врать, - разводит руками Эрих, лёд бьется о край бокала и создаёт аккомпанемент его словам. Правдивым и режущим кривой пилой чужие чувства, если они вообще остались, - мне было не все равно ровно на столько, чтобы выкинуть из головы маленькую обманщицу и улететь туда, где меня ждала моя жизнь, в которой не было места тебе. Там никогда не было места тебе…
Правда ли? Или глупый самообман?
Эрих никогда не любил копаться в собственных чувствах, у него все было четко, просто и понятно. Как двоичный код на чёрном экране, как прямая автомагистраль, освещенная лишь желтым светом дальних фар. Эта женщина заставляла сомневаться в себе и принятых решениях. Она была опасна и тем больше причин от неё избавиться. Вывести из себя, сорвать крик с губ, увидеть молнии в глазах, которые он так не любил раньше, а теперь искал, всматриваясь и не отводя упрямого и наглого взгляда. Он переиграет ее и лишь после, в одиночестве, насладиться победой, доставшейся ему дорогой ценой.
- Почему? - после минутного молчания, образовавшегося от его последних слов, один вопрос прозвучал глухо, падая на пушистый ковёр и утопая в его ворсе, так и не разбившись.
- Почему ты не уедешь? Неужели в тебе ещё живут тени прошлых чувств? Как же ты там писала? - сделав вид, что задумался, Эрих поднял голову к потолку и процитировал пару строк из сообщения Лакки
-”Эрих! Я люблю тебя, слышишь? Ни мой отец, ни проблемы наших семей не смогут это изменить. К черту их! Только ответь мне, Эрих…Скажи, что ты не сдался”.
Я и не сдался, Лакки, мне просто не нужна была та борьба. Но как эмоционально пишут семнадцатилетние девочки, - Райнер ощущал себя последней сволочью в данный момент, вновь устремив взгляд тёмных глаз на Лакки, намеренно нанося удар за ударом по самому больному, - так как, Санджанелло, смогли ли они это изменить и были ли твои слова пустым звуком? - он поднялся на ноги одним движением, плавно и тягуче, как дикий зверь, по недоразумению оказавшийся в человеческом теле, и сделал шаг по направлению к девушке, - или же нет? - голова к голове, глаза в глаза, одно дыхание на двоих. Бокал отставлен и позабыт, а руки нежно касаются чужого лица, обводя подушечкой пальца каждую чёрточку, словно вырисовывая их заново. Зверь внутри ворочается, ощущая давно знакомый запах. Аромат юга и специй, тепла и живого огня. Зверь любил этот запах. И Эрих тоже.
Он сминает ее губы своими, действуя не как захватчик, а тот, кто давно получил этот приз и владеет им по праву. И через секунду страсть сменяется нежностью, чтобы после уступить место жажде умирающего путника, так давно потерявшегося в пустыне, что и не помнит, каково это - пить. А Эрих пил ее, наслаждаясь каждой секундой, каждой уворованной эмоцией, получая ответ на все свои вопросы. Тело не умеет врать.

Отредактировано Erich Reiner (2017-07-18 10:55:25)

Хрупкое и давно знакомое тело девушки в его руках сейчас рвало на части сердце Эриха, унося одну в прошлое, где в полумраке квартиры нежные пальцы касались не только губ, но и горячего обнаженного тела, пробегая по животу, лаская ладонью изгиб талии и заставляя глаза гореть ярче от желания обладать невыносимо прекрасной и невинной Лакки и ни на секунду не отпускать ее, словно касаться девушки было жизненной необходимостью.
А другую якорем пришвартовывать мужчину к совсем иной комнате в настоящем, где секундный порыв мог заставить их обоих упасть в бездну, разрушив все преграды или еще больше усложнить и без того непростую жизнь, о чем шептал разум, удерживая хозяина на волосок от погибели.
Слишком поздно они встретились, слишком многое пережили и изменились…
Казалось, пути назад больше не существовало.
Те, кто умеет ярче всех чувствовать, затем заковывают сердца в самую прочную броню.
Тонкие пальчики проворно притянули мужчину еще ближе, словно Лакки хотела соединить их в одно целое, словно она, как и он сейчас, наслаждалась мгновениями чистого, незамутненного илом условностей, чувства. И где-то внутри огонь, рождающийся каждый раз рядом с этой женщиной, только с ней и не с кем больше, готов был затопить собой разум, перекинувшись на Санджанелло…
Санджанелло!
Чертова фамилия
Чертов род
Чертова сделка!
Эрих отпрянул, тут же ощутив будто порыв холодного ветра пронесся между ними, но отмахнулся, нацепив на лицо фирменную ухмылку, приподнимающую один уголок губ в грубом и дерзком изгибе
- Что и требовалось доказать, - он сделал еще шаг назад, будто боялся, что выдержка даст трещину и следующий поцелуй так просто не закончится, воплотив все то, о чем парой секунд ранее думал мужчина, - столько лет прошло, а ты все так же таешь в моих объятиях, стоит только оказаться рядом. Маленькие девочки порой не вырастают, Санни…
Когда-то давно он не знал ее фамилии, не любил ее имя, чуждое слуху немца, но всегда…всегда звал своей солнечной девочкой…своей Санни
- Знаешь, - мягко протянул мужчина, вкрадчиво произнося обыденные в общем-то слова, - затея отца не кажется теперь настолько глупой, в конце концов, я получу и бизнес Санджанелло, ты права, детка, Дарио идиот и доверять такое ответственное дело ему не стоит, а заодно хорошую любовницу в свою постель. Девочки-однодневки утомляют, знаешь ли, - мерзкая ухмылка скользнула по его лицу. Эрих лукавил как и всегда, отказаться от Лакки рядом было действительно трудно, его дурацкая выходка сейчас доказала, что дай только волю и огонь разгорится вновь, сжигая их обоих, вот только будет ли это любовь? Или обычная страсть? Он никогда не сделал бы любимую женщину игрушкой, куклой, которую нужно дергать за ниточки, но Эрих Райнер обманывал даже себя слишком искуссно, чтобы подумать о Лакки как о вновь любимой женщине.
Слишком опасно. Слишком тонок лед собственных эмоций, на котором он вздумал плясать.
А значит оставалось лишь сыграть на струнах ее души, как по нотам, чтобы вывести всегда взрывную Санджанелло. Вряд ли такая женщина, как она, с восторгом примет роль статуэтки в доме у бизнесмена.
Взгляд скользнул по столу Лакки, как раз зацепившись за прекрасный образчик чужого творчества в виде ониксовой пантеры. Эрих оценил и грацию фигурки, и затаенную животную силу и чуть блестящие глаза, словно дикое животное выглядывало из полумрака джунглей. Кто бы мог подумать, что вскоре эта прелестная вещица полетит в его не менее прелестную голову?
- Пожалуй, мне стоит сообщить главам семей, что я в восторге от будущей невесты, - хмыкнул Эрих, размышляя, что если уж прямо не удалось договориться о разрыве, то хотя бы так возможная женушка из кожи вон вылезет, но сорвет свадьбу. Ах, до чего бывают изобретательны женщины в ярости.... и мужчины, не желающие торопиться под венец.